| |
|
Над письменным столом Мэнни висел портрет марсианина среднего возраста. Черты лица его сильно напоминали Мэнни, но отличались выражением суровой энергии и холодной решительности, почти грозным выражением, чуждым Мэнни, на лице которого всегда была только спокойная и твердая воля. Мэнни рассказал мне историю этого человека.
( далееСвернуть )
| |
|
|
Войдем теперь в Кремль. Направо, налево мы увидим величественные здания, с блестящими куполами, с высокими башнями, и всё это обнесено твердою стеною. Здесь всё дышет древностию; всё напоминает о царях, о патриархах, о важных происшествиях; здесь каждое место ознаменовано печатию веков протекших. Здесь всё противное тому, что мы видим на Кузнецком мосту, на Тверской, на булеваре и пр. Там книжные Французские лавки, модные магазины, которых уродливые вывески заслоняют целые домы, часовые мастера, погреба, и, словом, все снаряды моды и роскоши. В Кремле всё тихо, всё имеет какой-то важный и спокойный вид; на Кузнецком мосту всё в движении:
Корнеты, чепчики, мужья и сундуки.
( далееСвернуть )
| |
|
|
Из Напрудного переулка я переехал в Останкино лет семь назад. Останкино не было для меня чужим. Первая Мещанская, на которой стояла моя школа, перетекала через Крестовский мост в Ярославское шоссе, а оно километра через два прибывало в Останкино, куда мы ездили в парк и на Выставку. Напрудный же переулок лежал в Мещанских улицах, между Второй и Третьей, и был, как и белая церковь Трифона, вблизи которой охотился Грозный Иван, памятью о селе Напрудном, известном с двенадцатого века. Или, по другим источникам, Напрудском. Теперь из четырех Мещанских осталась одна, последняя. Усовершенствователей разных лет раздражали огорчительные для них названия. К тому же, видно, им казалось, что как только благородное слово заколотит слово сомнительное, сейчас же изменится суть населения и его жизни. По той причине, наверное, в Тульской области поселок Лаптево произвели в город Ясногорск. Или втекающий в нашу Первую Мещанскую Протопопов переулок назначили быть Безбожным. И Мещанские улицы еще до войны улучшали именем Гражданские. При этом не принимались в расчет память города и то обстоятельство, что лишь по неведению «мещанин» можно было отнести к словам оскорбительным, срамным для нового быта. Мещанские улицы, известно всем, возникли в семнадцатом веке, когда из возвращенных Россией западных земель были переселены Алексеем Михайловичем в Москву мещане, жители белорусских городов–мест. Названия Гражданские заменой не вышли и не прижились. Однако усовершенствователи не унялись и возвели Первую Мещанскую в ранг проспектов, отчего она, гнутая историей и ходом дороги в северные земли, проспектом все же не стала. Но дело было начато, и вскоре на Второй и Третьей Мещанских улицах поснимали на время таблички и фонари с домов, а улицам дали новые метки с именами Щепкина и Гиляровского. Именами, что и говорить, уважаемыми, но для наших улиц необязательными, важные свои годы и Щепкин и Гиляровский провели не здесь. При этом ни о чем не спрашивали у жителей улиц. Да и о чем же спрашивать-то у них, коли их облагораживали? Но все же мы оставались мещанскими, а не щепкинскими и гиляровскими, как оставались москвичи к востоку от нас – переяславскими, а к северу – трифоновскими и марьинорощинскими. Нет памяти у людей, сквозь Москву пролетающих, но у Москвы есть память, и ее ничем не истребить.
( далееСвернуть )
| |
|
|
Долго ждал я случая проехать в Петроград, наконец случай представился, билет получил с трудом, пол дня простояв в очереди. Поезда между Петроградом и Москвой ходят прекрасно — в пути 14 часов. Спальные вагоны б. Международного Общества, даже вагон ресторан. Вагоны содержатся в безукоризненной чистоте; плата высокая — за спальное место в Международном вагоне берут около 20 руб. золотом. Ложусь спать. На утро просыпаюсь в Малой Вишере. Поезд стоит 10 минут. Наскоро поспеваю выпить стакан кофе. Следующая остановка до Петрограда — Любань. Мелькают знакомые места: Тосно, Саблино, Поповка, Колпино... Начинают появляться фабрики и заводы, но большею частью бездействующие — »консервируются«. Безпрерывные дожди затопили все вокруг, поля гниют — печальная картина. Должен признаться — в чрезвычайном волнении подъезжал я к Петрограду.
( далееСвернуть )
| |
|
|
Москва! Первое впечатление печальное. Повсюду грязь, бедность, безпорядок. Праздничный день. Вокруг много пешеходов; но внешне толпа серая, бедно одетая. Много магазинов; на каждом шагу трактиры и пивные, читаю старые знакомые надписи: »Свидание друзей«, »Перепутье«, »Есть бельярды и крупные раки«... Подъезжаю к Сухаревке. Вот уж действительно море голов! Ларьки, товары все тонет в волнующейся, шумящей людской массе. Всюду видна милиция. Еду дальше — Лубянка, Г. П. У. Дом как дом, ничем особенно не примечателен. И многочисленные пешеходы проходят мимо не обращая на дом никакого внимания. Но вот и стены Кремля. Но все кажется каким то захудалым, убогим... Вспоминаю, что кто то из великих русских писателей говорил, что каждый раз, возвращаясь из за границы в Россию, он приходил в отчаяние от русской грязи и бедноты; хотелось ему всегда повернуть обратно в Европу.
( далееСвернуть )
| |
|
|
Москва — самая большая деревня в мире — не соответствует привычным человеку пропорциям. Лишенная зелени, она изнуряет, подавляет. Московские здания — те же самые украинские домишки, увеличенные до титанических размеров. Будто кто-то отпустил каменщикам столько пространства, денег и времени, сколько им надо, чтобы воплотить обуревающий их пафос украшательства. В самом центре встречаются провинциальные дворики — здесь сохнет на проволоке белье, а женщины кормят грудью детей. Но и эти сельские уголки имеют иные пропорции. Скромный московский трехэтажный дом по высоте равен общественному пятиэтажному зданию в западном городе и несомненно дороже, внушительней и нарядней. Некоторые из них кажутся просто вышитыми на машинке. Мрамор не оставляет места стеклу, почти не заметно торговой жизни, редкие витрины государственных магазинов — скудные и незамысловатые — подавляет кондитерская архитектура. По обширным пространствам, предназначенным для пешеходов, медленно движется, словно низвергающий поток лавы, все сметающая на пути толпа. Я испытал не поддающееся определению чувство — как если бы впервые очутился на луне, — когда автомобиль, что вез меня в гостиницу, на свой страх и риск двинулся по нескончаемой улице Горького. Я решил, что для заполнения Москвы необходимо по меньшей мере 20 млн. человек, переводчик же сдержанно уверил меня, что в Москве только 5 млн. и самая сложная городская проблема — это нехватка жилья.
( далееСвернуть )
| |
|
|
Народ здешний трудолюбив, здоров, имеет вид веселый и вольный; мущины здесь, иначе нежели в Калуге, красивее женщин; сии не имеют ни малейшей той живности, какая есть в мущинах, и телом бледны; когда же уберутся, белятся чрезвычайно и румянят щеки кружком густо, что по праздникам делает их еще отвратительнее, нежели в будни. Платье женское обыкновенное Русское, сарафан или юбка, сверьху телогрейка, а по том спереди как у баб, так и девок, вместо фартука запан с короткими рукавами, который под грудью повязывают туго, так что брюхо все выйдет на ружу, и не льзя почти распознать, которая из них брюхата, и которая нет. На голове носят кокошники горизонтальные с острыми назади углами, которые напротив того в Калуге носят стоймя, а сверьх оных обертываются белыми кисеями. Девки любят носит колпаки с выставленною назади косою, что им и не пристало.
"Путешественныя записки Василья Зуева от С. Петербурга до Херсона в 1781 и 1782 году" (изданы в 1787 году).
| |
|
|
Слиплись и смерзлись дома Москвы стенами и заборами. Догадливый художник-гравер Иван Павлов спешно зарисовывал и резал на дереве исчезавшую красу деревянных домиков. Сегодня рисовал, а в ночь назавтра приходили тени в валенках, трусливые и дерзкие, и, зорко осмотревшись по сторонам и прислушавшись, отрывали доски, начав с забора. Увозили на санках, — только бы не наскочить на милицию.
( далееСвернуть )
| |
|
|
— — в тот день в Москве, как в каждые дни, в миллионном городе Третьего Интернационала, в столице первого на земном шаре социалистического государства — за фасадами столицы — за волей видеть и не видеть — за вывесками, гудами, гудками и звонами заводов, паровозов, автобусов — за бодростью дней воли, дел, деяний, свершений — —
( далееСвернуть )
| |
|
|
Описывая новый народ, который наиболее подходит к первобытному состоянию, должно иметь в виду не одно удовольствие читателей, но пользу могущую произойти от точности наблюдений. Следуя сему правилу я предлагаю здесь все, что мне о том узнать и самому видеть случилось.
( продолжение о нравах и обычаях КонягСвернуть )
| |
|
|
